Nat Laurel

Когда мне в первый раз показали мой оттенок красного я заплакала. В моем понимании это была даже и не красный, а…. я не знаю, коричневый. Какое-то не оформившееся нечто.  Тогда я любила яркий красный, точно такой в какой я одела  Таню.  Мне не нравилось, как я выглядела в нем на  фотографиях, но цвет мне нравился и я продолжала его носить. Что между этими явлениями  может быть какая-то причинно-следственная связь мне в голову не приходило.

Оказалось, что в моей коже  присутствует несколько  разных пигментов, есть розовый, что-то такое синее, а сверху еще немножко желтого. Не один пигмент, а несколько. Это разнообразие не позволяет  носить простые, односложные цвета, каковым является яркий, светофорный красный.  Мне нужны цвета намешанные, неоднозначные. Чем проще цвет, тем он ярче. Чем цвет сложнее, тем он   темнее и гуще.

Мне было очень сложно смириться с моим новым красным, потому что в голове у меня была совершенно другая картинка: яркая, динамичная, смелая, живая.   Этот цвет казался мне Потом через эту  трансформацию проходили мои многочисленные летние клиентки.   Многие признавались, что плакали.  Тяжелее всего смириться со своими цветами именно летнему цветотипу.   С приходом таких дизайнеров как Том Форд и Марк Джакобз густые и сложные цвета вообще не фигурировали в картине мира,  и женщины, получив цветовое руководство, чувствовали себя оставленными на обочине жизни.  Я тоже чувствовала себя именно так, когда увидела предложенные  цвета и перестраивать картинку было мучительно. Но я сама этого хотела, меня никто не заставлял, так что я пошла перебирать шкаф и в дальнем углу обнаружила трикотажное миди  платье именно того, красного цвета.

Платье мне подарили. Давно. Я никогда не видела девушку, которая мне его подарила. Она прислала его по почте из Москвы в Лос-Анджелес.  С 2001 по 2005 я жила в Лос-Анджелесе, танцевала сальсу и вела блог про танцы на портале Стерва.ру. Портал больше не существует.    Она читала мой блог и вела свой. Мы подружились. Потом поссорились. Потом потерялись. А в промежутке обменялись подарками. Я послала ей в Москву сумку и помаду, а она мне в Лос-Анджелес   – платье.

Между тем как она мне его послала и я его для себя “открыла” прошло почти пять лет.  Я надела платье и постепенно поняла, что это едва ли не лучшая вещь в моем гардеробе.  Ношу я его, в основном, танцевать. Сделало платье фирма Oggi. В Гостином Дворе в Петербурге был их магазин….   Платью почти четырнадцать лет. В нем сочетается двойной символизм.   Это и мой цвет, и первое подтверждение того, что писательство –  мое призвание.

Сегодня я уже умею сделать одинаково красиво и в светофорном красном и в оттенке старой розы. Но для светофорного красного мне нужно  обильно краситься, наносить толстый слой макияжа, укладывать волосы, надевать солнечные очки.  В старой розе  тот же самый эффект достигается с минимальными усилиями:  карандаш для бровей, подводка, едва помады, воск у корней волос.  Все.   И эта  щедрость, она   подкупает.